Письма иосифа исихаста о молитве. Великий старец иосиф исихаст Старец иосиф

С именем Иосифа Исихаста связывают духовное возрождение Афона. Конечно, не с ним одним, но, бесспорно, что о. Иосиф Исихаст (1898-1959) был в числе этих людей. Его ученики основали многие монастыри не только на Афоне, но и далеко за пределами Святой Горы. Например, (Мораитис), автор книги «Моя жизнь со старцем Иосифом», построил в Америке 19 монастырей.

Хотя и не в монастырях даже дело. Его собственный путь и педагогика, применяемая им в отношении своих учеников, часто вызывает протест и осуждение. Да, старец Иосиф был неумелым педагогом и в конце жизни изрядно смягчил свои методы, не боясь говорить, что бывал не прав.

Во время жизни отец Иосиф был мало кому известен даже на родном Афоне. О нем стали говорить только через два десятка лет после кончины (28 августа 1959 года). Сегодня Иосиф Исихаст прославлен в Греции как местночтимый святой.

Лев в пустыне

Будущий геронта Иосиф в молодости. Афины, 1920-е гг.

О. Иосиф — совершенно не хрестоматийный святой. Во-первых, почти никого не слушался, — кроме Христа. Не имел ни учителей, ни старцев, — не нашел, хотя и очень искал. В поисках набивал шишки, потому что часто брал на себя подвиг, превышающий силы. Перенес много горя из-за своих ошибок.

В юности Франциск (так звали тогда о. Иосифа) читал много жизнеописаний святых и все время норовил повторить их подвиги. Был случай, когда зимней ночью он залез на высокое дерево, вспоминая Давида Солунского, и захотел там молиться до утра. Перед этим почти ничего не ел несколько дней и почти не спал.

Под утро силы его покинули, и он крепко заснул. Когда очнулся, оказалось, что все покрыто толстым слоем снега, а сам он почти окоченел. Смеясь над собой, Франциск слез на землю и отогрелся. А потом сделал правильный вывод: не лазить по деревьям, молиться-то и дома можно.

На Афон о. Иосиф пришел в 24 года. Он был сильным, как лев («Когда я был в миру, мог подраться с кучей народа, сердце у меня было львиное» — писал о себе ученикам). И оказался в ситуации, очень опасной для монаха: когда его духовные способности, силы и запросы были очень высоки, выше, чем у многих отцов, с которыми он встречался, а устроения и понимания духовной жизни, ее традиций, знаний, опыта еще не было.

Были духовники, которые считали, что он «в прелести», были те, кто просто старался предостеречь от ошибок, советовал идти «осторожно».

Но под «осторожностью» тогда нередко понималась жизнь в послушании, работа, богослужение. А про главное в жизни монаха — молитву, настоящую, «умную», соединяющую с Богом, мало кто мог говорить, а тем более учить.

Монашеское золотое правило смирения – «если увидишь монаха, взбирающегося на небо по своей воле, схвати его за ногу и стащи вниз, ибо этим ты принесешь ему великую пользу» на Афоне помнили крепко, а вот дерзновения, понимания – что перед тобой человек недюженых способностей, стремящийся к Богу, как ракета, и готовый платить многие жертвы, — не хватало.

Но было и самое главное, что помогло о. Иосифу выходить живым из «духовных ловушек»: Бог всегда видит сердце человека.

А о. Иосиф, при всей своей безмерности, никогда не стремился «к святости». Он просто искал Христа, путь к Нему.

Или, по монашеским понятиям, опасной гордости, самонадеянности было много, но любви к Богу — еще больше. И Господь помогал своему пылкому, неумелому ученику, часто давая пережить самые горькие испытания.

«Если шел он с тобой, как в бой»

Пожив какое-то время один, о. Иосиф, по совету одного священника, поселился с о. Арсением, который был на 10 лет старше его. Священник велел им слушаться друг друга. Это были два очень разных монаха: о. Арсений простой, как дитя, удивительно искренний, сердечный и покладистый, и о. Иосиф, несомненный лидер, строгий к себе и другим (он просто всех по себе мерил).

Однако именно этот совет «слушаться брата», который и исполнялся, стал ключевым и спасительным для будущего старца Иосифа Исихаста.

О. Арсений порой одним фактом своего присутствия умерял о. Иосифа, а в последствии, когда вокруг старца стали собираться ученики, часто заступался за них, приговаривая, «Не все такие как ты, Иосиф!»

Поначалу, как старший по возрасту, о. Арсений был старцем для о. Иосифа. Но быстро понял его превосходство. И однажды сказал: «Исполнишь послушание? Сделаешь, что я скажу?». О. Иосиф обещал. Тогда о. Арсений заявил: «Отныне старец – ты».

О. Ефрем Филофейский вспоминал об о. Арсении. «Однажды он захотел понять, что значит сердечная молитва и сказал о. Иосифу: «Старче, я стараюсь поместить свой ум в сердце, но у меня не получается».

О. Иосиф решил пошутить: «Э, куда ты стараешься поместить свой ум?» — «Вот здесь, где-то в груди!». — «Так у тебя ведь сердце не в груди, а в пятках». – «А, так вот почему не получалось!». Так до самой смерти он был прост, как дитя, этот святой человек. Как становятся святыми? Так и становятся».

Когда в 1940 году Италия объявила войну Греции, то на Афоне наступил настоящий голод. Старец Иосиф вместе с отцом Арсением продали всю одежду, которую им принесли добрые люди, и даже свои подрясники, чтобы купить муку. Они пекли лепешки и кормили ими голодающих людей, а сами носили мешки вместо подрясников.

Особенно старец Иосиф любил угощать калек. Он говорил: «Здоровым все рады, а больным – нет. Лучше сами умрем, но их накормим». Вместе с о. Арсением они ходили и к больным одиноким старчикам и ухаживали за ними.

Были нищие, которые после того, как их накормили, крали виноград у старца, Винограда было мало, но отец Иосиф успокаивал хозяйственного отца Арсения: «Ладно, отец Арсений, людям захотелось фруктов после обеда».

Однажды на дороге о. Иосиф подобрал послушника, больного туберкулезом, которого выгоняли отовсюду, как только узнавали про его болезнь. Он сам ухаживал за ним, выпрашивал у соседей инжир, маслины. А перед смертью постриг в великую схиму, как принято на Афоне. И ничем не заразился.

Тайна человека

Старец Иосиф Ватопедский (справа) с учеником. Фото с сайта theodromia.blogspot.com

О. Иосиф с о. Арсением никогда не жили в монастырях Афона. Только в отдельных, стоявших далеко от всех хожалых троп кельях или в крайних случаях, скитах. А когда там становилось «шумно», уходили на новое место.

Хозяйству, быту внимания не уделялось. Ели из консервных банок, накрывались рогожами.

Главным в жизни была молитва по четкам — Иисусова молитва. Именно ее о. Иосиф считал самым реальным «входом», даже взлетом в горний мир, защитой в искушениях, помощью в борьбе со злом в себе. По времени она нередко занимала до 10 часов. Молились больше ночью.

Очень сильный и мужественный, вначале монашеской жизни, еще до пострига, когда о. Иосиф жил один, он много страдал от блудной брани. Восемь лет спал стоя или опираясь на ручки стула наподобие стасидии.

В прошлом у о. Иосифа не было никакого опыта плотской жизни, он был девственником в полном смысле слова. Несмотря на это, именно блудная брань оказалась тяжкой и продолжительной.

Он ел сухой хлеб, пил совсем мало воды, а главное молился. По временам приходила благодатная помощь, а потом отступала, оставляя его одного. Восемь лет каждую ночь он терпел настоящее мученичество. Однажды начал плакать: «Что же это, Боже, я так борюсь, а не побеждаю!»

В минуту полного изнеможения о. Иосифу было послана благодатная помощь – он оказался на Небе, где его встретила Божия Матерь с Младенцем Христом на руках. Старец до конца дней не мог говорить об этом спокойно. Тогда, как он говорил ученикам, он узнал «тайну человека» — что такое он сам:

«Когда благодать приходит к человеку, она делает его богом. Когда отступает, он готов принять любую ересь, совершить любое преступление.

Если меня оставит благодать Божия, я совершу самые худшие преступления, потому что в нас есть все семена, хорошие и плохие.

Сколько людей изгоняли бесов, а потом пали».

После такого состояния передышка длилась всего несколько дней, а потом искушения стали еще сильней. И не было никого рядом, кто мог бы помочь. Наоборот, другие отцы, не имевшие опыта таких сверхъестественных борений, говорили, что он в прелести. Поэтому о. Иосиф старался всех избегать.

Наконец, после восьми лет страданий, после особенно сильных нападений и горячей молитвы о. Иосиф воочую увидел беса блуда – мерзкое, поросшего редкой щетиной небольшого роста существо, ощутил его прикосновение к себе и почувствовал жуткую вонь после того, как бес исчез. Навсегда.

Дар утешения в муках

За время борьбы с искушениями, с самим собой тело о. Иосифа было сокрушено страданиями, он стал часто болеть и утомляться. От огорчений из-за послушников – унывать, а порой почти отчаиваться. Оставалась вера, но и она могла, по попущению Божию, слабеть.

Однажды о. Иосиф, переживая такое время, молился, и «увидел» в келье свет, а потом – Господа, пригвожденного ко кресту. Из рук и ног Христа текла кровь. О. Иосиф услышал голос: «Посмотри на Меня, сколько Я претерпел ради тебя. А ты не можешь потерпеть и одной скорби?»

И вслед за этим вся тяжесть на душе о. Иосифа совершено пропала. С тех пор он получил дар – утешать в печалях, искушениях, муках.

Отец Иосиф говорил: «Переноси ошибки братьев, чтобы и они переносили твои. Люби, чтобы тебя любили, и терпи, чтобы тебя терпели.

Мост, по которому переходим мы все, — прощение виноватых, и если не прощаешь виновного – разрушаешь мост, по которому ты должен был пройти».

Чтобы ушло всякое право

«Знаешь ли ты, каково это, когда ты благословляешь, а тебя проклинают? — писал о. Иосиф своей сестре. – Ты милуешь, а тебя обижают? Когда приходят, чтобы тебя обличить, кричат, что ты прельщенный, кричат до конца жизни? А ты знаешь, что это не так, как они говорят. И видишь искушение, которое ими движет.

И ты каешься и плачешь, как виновный. Это – самое тяжелое. Поскольку воюют с тобой и они, и ты воюешь сам с собой, чтобы убедить себя, что так и есть, как говорят люди, хотя это не так. Когда видишь, что ты абсолютно прав, и убеждаешь себя, что ты не прав. Бьешь себя палкой, чтобы убедить себя называть свет тьмой и тьму светом. Чтобы ушло всякое право. И чтобы окончательно исчезло возношение, чтобы стал ты безумным при полном разуме».

Голодовка о. Афанасия

Старец Иосиф (в центре) с учениками. Фото с сайта diakonima.gr

К о. Иосифу пробовали приходить ученики – хотя о нем и шла неоднозначная молва. Но режим жизни двух отцов был так суров, что ученики очень скоро уходили.

И все же со временем возникла небольшая община. Немало огорчений о. Иосиф перенес от своих учеников. Люди умоляли принять и обещали слушаться, а потом делали все, чтобы заставить слушать себя.

Но были и просто смешные случаи.

Как-то один из учеников отца Иосифа, Афанасий, объявил голодовку из-за того, что не видел успеха в своей монашеской жизни. Он решил умереть голодной смертью.

Старец Иосиф не противился отказу отца Афанасия от пищи и сказал: «Пусть делает, что хочет». Голодовка продолжалась неделю. На восьмой день старец Иосиф сказал ему: «Поешь что-нибудь, Афанасий!» В ответ отец Афанасий возразил: «Пусть издохнет паршивый пес!»

Тогда старец Иосиф попросил отца Арсения приготовить их праздничное блюдо: жареные лепешки с сыром. Когда лепешки были поданы, все, кроме отца Афанасия, начали есть. А у отца Афанасия потекли слюнки. И спросил он у старца: «Что же делать? Я все не умираю!»

Старец ответил: «Ну, раз уж не умираешь, то ешь». Отец Афанасий согласился: «Никак не умираю! Придется есть!» И съел семь лепешек, и ел бы больше, если бы отцу Арсению не надоело их жарить.

Подарки старца

Для о. Иосифа настоящий монах был тот, кто хочет молиться. Молитва – главная работа монаха, как врача – лечить, маляра – красить. Только за молитвой идет человек в монастырь, только для этого принимает постриг. Монах принимает постриг, обручается Богу для того, чтобы научиться молитве как пути к Богу.

И здесь о. Иосиф был требователен. Молитве по четкам (Иисусовой молитве) в уставе его общины отводилось самое большое время, в среднем 6 часов и больше. Учить и объяснять старец был готов всегда. Сам не имевший учителя, настрадавшись от своих ошибок, в поисках ответов, «получивший» молитву от Господа, он понимал, как важно расположить человека к молитве, ощутить ее «вкус», действие, и, конечно, защитить от нетрезвенных состояний, ошибок.

Именно потому теперь говорят о старце Иосифе Исихасте (Исихасте, потому что – молчальнике, для которого должны умолкнуть все голоса мира, чтобы зазвучал один, главный голос – Бога) как об одном из реаниматоров духовной жизни Афона, одном из тех, кто вернул монахам Афона их главное дело – молитву.

И здесь для своих бесконечно любимых учеников о. Иосиф готовил много подарков. Наверное, самых ценных, какие только могут быть в мире.

Вспоминает его ученик, отец Иосиф Младший: он собирался идти в свою келью молиться. Старец его остановил и сказал, что пришлет ему посылочку. «Я не помню, как начал бдение, но не успел и несколько раз произнести имя Христово, как мое сердце наполнилось любовью к Богу. Внезапно она возросла так сильно, что я уже не молился, а удивлялся с изумлением приизбытку этой любви.

Я хотел обнять и расцеловать всех людей, все творение, и одновременно чувствовал себя так смиренно, ниже всякой твари…

У меня тогда было некое тонкое понимание, что это – благодать Святого Духа и что это – Царствие Небесное, о котором Господь наш говорит, что оно – внутри нас. И я говорил, Господи мой, пусть все останется, как сейчас, мне больше ничего не нужно. Это продолжалось довольно долго, а потом я вернулся в прежнее состояние.

Когда я пришел к старцу, он, прежде чем я начал говорить, сказал мне: «Видел, как сладок наш Христос? Понял на деле, что такое то, о чем ты меня спрашивал? Теперь понуждай себя приобретать эту благодать и пусть не украдет ее у тебя нерадение».

И тогда я понял смысл общего обычая с полной верой просить других помолиться о нас: «Помяни, отче мой, меня в своей молитве!»

1 июля 2009 г. скончался известный афонский подвижник, ученик старца Иосифа Исихаста, схимонах Иосиф Ватопедский (1921–2009).

Старец Иосиф родился на острове Кипр в многодетной крестьянской семье. Его мать родила дитя на седьмом месяце беременности в день памяти святых бессребренников. Вначале она думала, что ребенок мёртв, но он чудесным образом выжил.

Двенадцать лет находился молодой инок в послушании у старца Иосифа Исихаста

Будущий старец начал свой монашеский путь в шестнадцатилетнем возрасте. Его духовным отцом стал великий старец Иосиф Исихаст. Двенадцать лет находился молодой инок в послушании у отца Иосифа до блаженной кончины последнего в 1959 году. Это ученичество оставило неизгладимый след в душе инока. Подвизаясь под руководством такого старца, Иосиф Ватопедский и сам вырос в духовного наставника.

В 1989 году, по решению Священного Кинота Святой Горы Афон и с благословения Вселенского Патриарха, отцу Иосифу было поручено внешнее и внутреннее восстановление монастыря Ватопед - второго по чину среди афонских обителей. Трудами старца Иосифа и его духовных чад Ватопедская обитель была за короткий срок восстановлена из руин.

Через полтора часа после смерти старца Иосифа совершилось чудо: когда монахи в последний раз открыли лицо старца, все стали свидетелями блаженной улыбки, явившейся на устах подвижника. Умерший улыбнулся, тем самым «действенно запечатлевая свидетельство общего воскресения», по словам настоятеля Ватопеда архимандрита Ефрема.

Современники свидетельствовали о старце:

Монах Иосиф Дионисиатский: «Благодаря отцу Иосифу наполнился монахами и превратился в духовную оранжерею монастырь Ватопед» .

Архимандрит Ефрем, игумен монастыря Ватопед : «Блаженный достиг великой степени любви к Богу и ближнему. Перед теми, кто его не знал, вставал вопрос: как неграмотный человек мог написать шестнадцать книг на духовные темы? А ответ прост - по благодати Божией, происходившей из события Пятидесятницы. Так же, как неграмотные рыбаки Христовы возродили и преобразили вселенную».

«Всякий раз, когда блаженный старец подходил ко Причастию, из его глаз истекали реки слёз. Ни разу он не причащался без слёз. Сердцем он постоянно духовно ощущал любовь Божией Матери, Которую так сильно любил. И плакал всякий раз, едва заслышав Её имя».

«Старец творил огненные молитвы за весь страждущий мир. Он молился не только за знакомых и незнакомых, но и за своих клеветников. Однажды утром я увидел его сильно изнурённым, а глаза его были полны слёз. Тогда я спросил: “Старче, что происходит, что ты так изнурён?” Он ответил: “Чадо, сегодня вечером я молился много часов подряд. Я сильно оплакивал того, кто клевещет на меня. Я просил Бога просветить и спасти его душу”«.

Архимандрит Елисей, игумен монастыря Симонопетра: «Старец Иосиф был мерилом, эталоном для Святой Горы, он был движим желанием видеть каждого монаха любящим Бога. Каждая встреча со старцем была духовным опытом».

Почтим светлую память старца, вспомнив его духовные наставления:

Не огорчай никого

«Если хочешь молиться, как подобает, не огорчай никого, иначе всуе будешь молиться».
«Если не хочешь отпасть от любви Бога, никогда не делай так, чтобы брат твой засыпал, имея на тебя обиду, или ты сам засыпал, имея на него».
«Если держишь зло на кого-то, помолись о нём и прекратишь тем самым движение страсти, потому что молитва прогоняет печаль. Если же другой держит зло на тебя, окажи ему милость и смирись перед ним, постарайся приобрести его дружбу. Этим освободишь его от страсти».

Смысл жизни

«Есть один смысл жизни на земле, хотя и стараются его уничтожить всевозможные безумные теории, - это исполнение заповедей Христовых».

Гнев - тень эгоизма

«Причины, вызывающие гневную страсть, многочисленны, но сходны между собой и зависят друг от друга, поскольку связывает их корыстолюбие и себялюбие. Где торжествует гибельный эгоизм, там обязательно присутствует и его тень - гнев».
«Почему же возникает гнев? Да потому, что на пути себялюбия возникают препятствия».

Когда терпишь бесчестие

«Тот, кто терпит бесчестие, хотя мог и ответить на него, избавляется от грехов. За своё терпение он обретает от Бога утешение, поскольку поверил Ему».
«Когда почувствуешь печаль или боль от того, что кто-то тебя оскорбил или пристыдил, знай, что получил ты от этого пользу великую, потому что вышло из тебя тщеславие».
«Говори с кротостью, и не попустит Бог, чтобы тебя поносили и унижали. Если будешь поступать со всеми по любви, тогда и другие будут обходиться с тобой, как с другом своим. Избегай выставляться перед другими и ни в чем не преткнёшься по Промыслу Божию. Если всё с верой предашь в руки Промысла, не впадёшь в искушение».

Скорби и болезни

«Как ночь сменяет день, а зима - лето, так и тщеславие и сластолюбие сменяются скорбями и болезнями или в настоящем времени, или в будущем».
«Как врач назначает больным для лечения горькое лекарство, так злонравным и сластолюбцам Божественный Промысл попускает мучительные скорби».
«Пусть каждое невольное страдание будет тебе поводом помнить Бога, и у тебя всегда будет повод для покаяния».
«Врачующие тело не дают одно и то же лекарство всем. Так и Бог, исцеляющий болезни души, знает не один только вид лечения, который подходил бы всем, но в каждой болезни предлагает своё лекарство, способствующее выздоровлению».

Искушения

«Всё то, что нарушает спокойствие и размеренность нашей жизни, называется искушением».
«Во время благополучия и достатка обретается много друзей. Во время искушений найдёшь ли хоть одного?»
«Всё, что с нами происходит, мы склонны объяснять по-своему. Однако скольким испытаниям мы должны подвергнуться, то знает лишь один Бог, Который их попускает».
«Мы, будучи христианами, каждый день стараемся исполнять наши христианские обязанности, но как бы ни было велико наше старание, мы всё равно где-нибудь делаем неверный шаг, поскольку безошибочного пути не существует… обычно наше покаяние бывает неполным, недостаточным для того, чтобы изгладить вину, и, значит, остаются неоплаченные долги. … они остаются неизвестными нашему собственному рассуждению, в то время как правосудию Божию известны с точностью. Что мы должны тогда делать? Если мы не можем принести достойное покаяние в полной мере здесь, нас ждёт будущее осуждение и смерть, и мы лишаемся спасения. Чтобы этого не случилось, Божественная воля промыслительно посылает наказание, то есть “примирительную скорбь”, невольный, причиняющий душевную боль случай, который по тяжести соответствует количеству ошибок, и так происходит “уплата долга”. Итак, искушаемый человек не должен удручаться и роптать ни на что, поскольку он оплачивает долги собственного нерадения или зложелательства».
«Существуют также искушения, приобретённые через общение и участие в чужих искушениях. Это участие может быть восходящего и нисходящего типа. Например, обижающий участвует в искушениях обижаемого, клеветник - оклеветанного, обвиняющий - в искушениях обвиняемого и так далее - это участие нисходящего типа».
«Восходящий тип участия - это когда духовные отцы через свою молитву подъемлют искушения своих духовных чад и вообще всех, за кого они молятся. Есть и великие искушения - те, которым подвергались святые Апостолы и Сам Христос, принявший на Себя грехи всего мира».

Покаяние

«В период моей жизни с нашим приснопамятным старцем Иосифом Исихастом я допустил некую погрешность по неведению, и он наложил на меня епитимию - пройти пешком утомительный и длинный путь. Когда я его спросил, какова цель этой епитимии, он с печалью ответил мне: “Вместе с покаянием необходимо понести и деятельное злострадание, для того чтобы загладить вину, иначе на нас обрушится по Промыслу Божию невольное наказание и, возможно, оно будет гораздо тяжелее и больнее, поэтому мы предотвращаем его вольным удвоенным покаянием, и так устанавливается равновесие”«.
«Как-то раз на кладбище я встретил одну благочестивую женщину преклонных лет, которая с печальным видом сидела у одной из могил. Я осмелился спросить, в чем причина её скорби, и она ответила: “Ах, отец мой, как неразумно я прожила свою жизнь! Если бы в молодые годы я думала о неминуемой старости, на безобразие которой теперь стыжусь смотреть в зеркало, то не совершила бы столько безрассудных поступков! Я не вела бы такую разгульную жизнь, из-за которой и сама погрузилась в омут греха, и других совратила. И я не стала бы такой жалкой жертвой алчности, если бы вовремя осознала, что на самом деле мне принадлежит только вот это место среди могил, за которым сейчас в безмолвии наблюдаю...” Я был искренне растроган и порадовался за эту печальную женщину, которая на склоне лет всё же смогла обрести истинное понимание смысла человеческой жизни...»
«Зрение своих грехов есть величайший дар Божий, который выше любых высоких созерцаний. Когда мы осознаём нашу внутреннюю тьму, когда открывается нам всё безобразие и отвратительность греха, тогда и Божественная благодать подаёт помощь и удостаивает своего утешения».

Духовные дары

«Духовные дары - это дары Самого Святого Духа. Среди них одни кажутся большими, другие меньшими, но все они подаются ради нужд Церкви и проявляются всякий раз, согласно обстоятельствам, для пользы верующих».
«Крепким в вере подается дар исцеления, в то время как тщательным по отношению к совести - пророчество».
«Самые простые по характеру, которых можно причислить к духовным младенцам, всегда изобилуют дарованиями».
«Поскольку наши отцы считают, что рассуждение “превыше всех добродетелей”, то мы не ошибёмся, если поставим его на первое место как превосходнейший дар. Рассуждение - это разумное и безошибочное суждение о понятиях и вещах, которое сообразуется со временем, средствами, местом, обстоятельствами и служит к назиданию. Рассуждение - это предвидение возможных последствий во избежание будущего вреда; это разновидность проницательности, посредством которой здравый ум предвосхищает будущие события».
«Если, например, несколько человек совершают один и тот же грех, то в свете рассуждения разница между ними очевидна. Рассуждение и есть та соль, которой приправляют пищу и предохраняют её от порчи. Четверо вкусили пищу прежде установленного времени или сверх меры. Первый ел, потому что был голоден, второй исполнял предписание врача, третий ел потому, что ему понравилась еда и он победился желанием, а четвёртому просто нравится вести своевольную и невоздержанную жизнь. Как в этом случае можно вынести один на всех суд?»

(1899–1959)

Ранний период, молодые годы

Иосиф Исихаст (Молчальник, мирское имя — Франгискос Коттис) родился на острове Парос, в деревне Лефке, 2 ноября 1897 года.

Родители Франгискоса, Георгиос и Мария, были простыми тружениками, но жили праведной жизнью. К благочестию они приучали всех своих детей. После смерти Георгиоса, наступившей в 1907 году, попечение по их воспитанию взяла на себя овдовевшая супруга, Мария.

Детей было шестеро и по утрате кормильца семье пришлось столкнуться с многочисленными трудностями.

Когда Франгискос был ещё малым дитятей, возвестил Марии о его будущей славе посредством Откровения: явившийся ей тогда Небесный вестник начертал в каком-то таинственном списке имя её сына, после чего взял его с собой, объяснив, что так угодно Небесному Царю.

В связи со отца и необходимостью помощи семье Франгискос не успел завершить начальный курс обучения в школе.

В 1914 году он отбыл в Пирей в поисках заработка.

Затем он был призван на воинскую службу. Демобилизовавшись, устроился на работу в Афинах. По одним источникам, он трудился там поваром, а через некоторое время — кондуктором трамвая. Другие данные свидетельствуют, что в Афинах он занимался торговыми делами.

Афон

Когда Франгискос достиг двадцатитрехлетнего возраста, он проявил живой интерес к духовной литературе. Вдохновляясь жизнью угодников Божьих, стал подражать им по мере возможностей.

В этот период, в 1921 году, он встретил старца, который преподал ему ряд добрых советов. Благодаря этому знакомству сердце Франгискоса склонилось к выбору монашеского пути.

Вскоре, подражая примеру отцов и расположению собственного сердца, он раздал имение беднякам и отбыл на Афон.

Жизнь на Афоне

Прибыв на Святую Гору, он ожидал встретить здесь множество славных подвижников, о которых читал в Житиях, но вместо этого встретил разочарование. Отчасти оно было связано с заведомо преувеличенным ожиданием, но отчасти — с упадком общего уровня нравственного состояния афонских монахов, далеко отстоявшим от уровня благочестия богомольцев прежних веков. Согласно воспоминаниям самого Иосифа Исихаста , эта ситуация привела его в состояние скорбного плача.

Поначалу Франгискос примкнул к сторонникам старца Даниила Катунакийского, и какое-то время подвизался в их братстве, однако некоторое время спустя пожелал найти для себя более уединенного жительства и удалился из братства.

Долгое время ему не удавалось отдать себя в послушание к опытному духовнику. После множества неудачных попыток, положившись на Божий Промысл, Франгискос предался отшельничеству. Пристанищем ему служили местные пещеры. На пропитание он зарабатывал трудом: в частности, занимаясь изготовлением метел.

В ходе путешествия по землям Афона Франгискос встретился, а затем и сдружился с единомышленником, монахом Арсением. Вскоре, воспользовавшись рекомендацией Даниила Катунакийского, напомнившего друзьям о роли послушания и отсечении своеволия в монашеском делании, они перешли под учительство и послушание к старцу-албанцу, Ефрему Катунакийскому.

Монашеский подвиг

В 1925 году Франгискос, преодолев испытания искушениями и трудом, удостоился пострижения в великую схиму с наречением в новое имя: Иосиф.

Последние дни перед своей кончиной старец Ефрем подвизался в скиту святителя . Там же он и преставился. По смерти Ефрема, обязанности по руководству и управлению деятельностью общины принял Иосиф.

Оставшись без старца-наставника, братия во Христе, Арсений и Иосиф, продолжили скитаться по территории Святой Горы. В каливу они возвращались только к зиме, но впоследствии выбрали её в качестве места своего постоянного жительства.

Как следует из признания Иосифа Исихаста , на данном этапе подвижничества он испытывал очень сильные искушения со стороны падших духов.

Однажды он созерцал в видении строй монахов: воинов Христовых, готовившихся вступить в бой с демоническими полчищами. Предводительствовавший монахами военачальник предложил Иосифу занять место среди передовых бойцов, что он и исполнил. После этого случая диавол возвёл против Иосифа лютую, непримиримую брань: строил козни, подстерегая в засадах; бесстыдным обманом заманивал в путы и сети. Но помощью Божьей Иосиф успешно преодолевал вражеские нападения. Этот период борьбы длился около 8 лет.

Одним из наиболее значимых событий на этом этапе его монашеской жизни стало обретение нового наставника, смиренного и мудрого безмолвника, Даниила, подвизавшегося близ Великой Лавры, в келье святого Петра Афонского.

Иосиф перенял от него множество положительных черт. Подражая его аскетическим подвигам, он приучил себя к ещё большей строгости жизни, например, ограничению потребления пищи одним разом в день (рацион Иосифа составлял тогда меру хлеба и немного овощей). С ещё большим стремлением он стал бороться с собственной леностью.

В то время как Иосиф Исихаст подвизался в скиту святого , вокруг его личности сплотилось множество подвижников и образовалось монашеское братство. Среди прочих участников этого братства был и его кровный брат, Афанасий.

Постепенно имя Иосифа становилось всё более известным. Многие обращались к нему за советами и увещеваниями. Иосиф же охотно делился богатыми знаниями, но связанная с непрестанными посещениями многолюдность нарушала уединенный характер его личной жизни и жизни братий. В результате он вынужден был задуматься о поисках нового места.

В 1929-30 годах старец Иосиф отлучался с Афона. Необходимость отлучки была связана с пострижением в монашество его родной матери и основанием женской обители в районе Драма.

Вернувшись на Святую гору, он не прервал связь с постриженными им монахинями, продолжал наставлять их посредством регулярной переписки.

В 1938 году Иосиф Исихаст , совместно с монахом Арсением обратил внимание на одну заброшенную каливу и выбрал её очередным местом для аскетических подвигов. Калива располагалась в Малом скиту святой Анны, в пещерах, под горным обрывом.

Из подручного материала, глины и дерева, братия воздвигли себе скромную хижину, включавшую три небольших помещения, кельи. Одна из них предназначалась для Иосифа, другая — для его соратника, Арсения. Третья же использовалась посещавшим их иеромонахом. Кроме того, братия восстановили на том месте церковь святого Иоанна Крестителя.

В каливе они подвизались на протяжении 30 лет. Первоначально молились и трудились вдвоём. Сказывалась как нехватка места для жилых помещений, так и не совсем удобное расположение каливы. Впоследствии к ним всё же стали присоединяться другие подвижники, главным образом — молодые монахи.

Со временем старец Иосиф принял решение перебраться ближе к береговой черте. В качестве альтернативного местожительства была выбрана калива святых Бессребреников, располагавшаяся в Новом скиту.

В 1958 году отец Иосиф подвергся тяжелой болезни. Сперва на его шее образовался опасный нарыв. Затем он страдал от сердечной недостаточности. Поначалу больной не соглашался на прохождение курса лечения — не желал отрывать себя от монашеских подвигов, — но затем, уступив уговорам духовных воспитанников, согласился.

Приближение смерти он почувствовал заблаговременно. Незадолго до своей кончины, в День Успения Божьей Матери, он причастился Святых Христовых Тайн.

Тропарь преподобному Иосифу Исихасту, глас 5

Преподобне отче Иосифе, / Господу и Богородице свято послужив, / в Богом обетованную в Рай / новую землю под Небом новым возшел еси, / и нам, недостойным вселения в сих, // письмены твоими и молитвами спастися помози.

Кондак преподобному Иосифу Исихасту, глас 8

Избранный Господом Иисусом в подобныя древним ученики, / Духом Животворящим Святым осолился еси, / ещеже и братию самоотверженную и смиренномудрую возрастив, / деланию молитвенному непрестанному обучил еси, / и ради обретения ими совершенных даров, / даже до смерти пощением, бдением и трезвением подвизался еси, / ныне же о Господе утешаешися, / со Ангелы и святыми блаженствуеши и слышиши: / Радуйся, Исихасте Великий Иосифе, // Новый Афонский пустынниче и монахов Наставниче.

Тропарь иной, глас 1

Пустыни Афонския цвете благоуханный,/ древним единонравный подвижниче,/ пламенный ревнителю молитвы непрестанной,/ благодати истинный послушниче,/ Господа всем сердцем возлюбивый,/ Иосифе преподобне, монахов наставниче,/ моли Христа Бога Спасителя душ наших// от сна лености воздвигнуть нас к покаянию.

Кондак иной, глас 8

Вышния добродетели Богом наученный,/ образ был еси учеником твоим,/ воздержанию, смирению, наипаче же послушанию тех наставляя,/ и, яко пастырь, стаду своему предходя,/ добре шествовати путем жестоким пустыннаго жития научил еси./ Темже ублажаем тя, Иосифе преподобне,/ моли Христа Бога прощение даровати/ чтущим любовию святую память твою.

«Страх Господень - начало премудрости» (Притч. 1:7), - говорит премудрый Соломон, и отцы соглашаются с этим. И я говорю вам: блажен и треблажен муж, боящийся Господа. Из этого божественного страха рождается вера Богу. И человек верует всей душой, что поскольку совершенно посвятил себя Богу, то и Бог всецело о нем промышляет. И кроме пищи и покрывала, о которых, опять-таки, Он побуждает его заботиться, у него нет другого попечения.

Но, следуя воле Господней, он со всей простотой ей подчиняется. Когда укоренится эта вера, совершенно упраздняется то знание, которое рождает сомнение во всем и уменьшает веру, а часто ее отнимает, ибо имеет силу естества, поскольку мы на нем воспитаны.

Однако когда после многих испытаний вера победит, то возвращается назад и рождает, или, скорее, ей дается дар знания духовного, которое не противостоит вере, а на ее крыльях летает и исследует глубины таин, и эти двое - вера и знание, знание и вера - теперь неразлучные сестры.

Итак, давайте теперь испытаем себя мы, посвятившие себя Богу, есть ли у нас такая вера или в нас господствует знание. И если все оставляешь Богу, вот тогда ты понял веру и обязательно, вне всякого сомнения, обретешь Его своим помощником. Тогда, даже если тысячу раз будешь испытан и тебя будет искушать сатана, чтобы ослабить твою веру, тысячу раз предпочти смерть и не слушайся знания.

И тогда откроется дверь таин. И ты будешь удивляться тому, что прежде был связан цепями знания. А теперь летаешь на божественных крыльях над землей. И дышишь иным воздухом свободы, которого лишены другие. А если ты видишь, что царствует знание и при малейшей опасности ты теряешься и отчаиваешься, знай, что тебе еще недостает веры и, следовательно, ты еще не возлагаешь на Бога всю свою надежду, что Он может тебя спасти от всякого зла.

Позаботься о том, чтобы исправиться, как мы здесь говорим, чтобы не лишиться столь великого блага. И ныне послушай, что я скажу.

Пришел к нам однажды человек, много лет проведший в монашестве, живший в Швейцарии. Так как у него были три серьезные и страшные и к тому же неисцелимые болезни. И на лекарства он истратил целое состояние. Ибо он был богатым человеком. И поскольку кто‑то посоветовал ему прийти ко мне и открыть свой помысел, я его очень пожалел.

Итак, я ему сказал, что он сразу выздоровеет, если только поверит, что Бог может его исцелить. Наконец, если я напишу всю историю, сколько я промучился, чтобы его убедить, мне придется исписать кучу бумаги. Ибо он не оставлял меня и не уходил, но и не хотел поверить. Пока не помог Бог и пока он явно не услышал голос: «Почему ты не хочешь послушаться, чтобы выздороветь?»

И так он освободился. Поскольку я просил, чтобы он ел противоположное - то, о чем он говорил, что умрет, если это съест, - и возложил всю надежду на Бога и, оставив знание, последовал вере. И ел вместо десяти раз в день, как он ел, один раз. Богу было достаточно всего лишь трех дней, чтобы его испытать. А я усердно о нем молился.

И ночью увидел во сне двух страшных птиц, которые схватили его, чтобы съесть. И змея крепко обвилась у него вокруг шеи. И он звал меня, испуская дикие вопли, чтобы я его спас. Тогда я, сразившись со всеми ими, умертвил их и проснулся. Итак, он приходит и говорит мне: «Я совершенно выздоровел, как будто только что родился».

И действительно, его плоть стала здоровой, как у младенца. Были у него лекарства и две коробки с уколами. Я ему сказал, и он выбросил все это вниз на скалы. И жил после этого как здоровый человек и ел один раз в день.

Итак, видите, что делает вера? Не думайте, что это сделал я. Нет. Я не имею такого устроения. Это вера, имеющая силу совершать подобное.

Послушайте еще. Одна монахиня мне написала, что страдает и если не сделает операции, то умрет. Я пишу, говоря совершенно противоположное. Та опять пишет, что врач ей сказал: если она не сделает операции, через несколько дней случится прободение и наконец смерть. Я повторяю: «Имей веру, возложи все на Бога, предпочти смерть». Она присылает мне ответ, что болезнь повернула вспять.

Видите? Тысячи раз я испытал это. Когда полагаешь перед собой смерть и ожидаешь ее каждое мгновение, она убегает далеко от тебя. Когда боишься смерти, она постоянно тебя преследует. Я похоронил трех туберкулезников, питая надежду, что заражусь и сам. Надел одежду умирающего, когда его переодевал, но смерть ушла, идя к боящимся ее.

Я болею всю свою жизнь. Никогда не лечился. Упорно ем противопоказанное. И где смерть? Пишу вам это, потому что вы любите совершенство. Ибо миряне не согрешают, делая то, чего требует знание, потому что не ищут другого пути. А я хочу сказать всем этим, что без воли Господней мы не болеем и не умираем.

Итак, уходи от нас прочь, маловерие. И, вначале познав Бога как Творца всяческого блага, Отца, Промыслителя и Покровителя нашего, мы должны уверовать в Него всей душой и сердцем. И только на Него надеяться. И затем мы возлюбим Его, испытывая на себе множество Его благодеяний. И когда возлюбим Бога от всего сердца как Создателя, тогда и ближнего возлюбим, как самого себя, зная, что все мы - братья: Адамовы по естеству и Христовы по благодати.

И посему духовный человек должен признавать не родство плоти, а родство духа, так как он посвятил себя Богу. Ибо плоть, мужской и женский пол, существуют для размножения, - то, от чего мы отреклись и выше чего поднялись. Итак, как духовные, каковыми мы являемся, мы должны и видеть духовно.

Что касается души, то нет души мужчины и женщины, девушки или старика, но на всем благодать Христова. Поэтому прошу: освободите свой ум, - не заключайте его под законом, ибо мы под благодатью, - чтобы он узрел, какое великое таинство скрывается в словах, которые я вам говорю. Чтобы он вкусил непорочную любовь. И чтобы возлетел к созерцанию Единого Бога, нашего Благаго Отца.

Поскольку все мы братья, дыхание Божие, божественное дуновение, и наш Жизнодавец Отец посреди нас, то все наши дела, движения и мысли открыты суду Его ока. И прежде чем ты шевельнешься или помыслишь что‑нибудь доброе или злое, сразу же дыхание, душа, будучи дуновением Божим, извещает Бога. Вначале Он видит, что ты сделаешь, а затем уже ты совершаешь душевное или телесное движение.

Теперь послушай внимательно слова пророка: «Предзрех Господа моего предо мною выну» (Пс. 15:8). А всегда ли открыты твои душевные очи или ты считаешь, что так как ты не видишь Бога близ себя, то не видит тебя и Он? Или, поскольку ум твой заключен, считаешь, что можешь сделать что‑то втайне от Него? Однако Он тебя видит, скорбит и делает вид, что не видит, порицает твое маловерие и помрачение твоего ума.

Разве ты не знаешь, что Иисус бывает в каждом случае исцелением всякой нужды? То есть пищей для голодного, водой для жаждущего, здоровьем для больного, одеждой для нагого, голосом для поющих, извещением для молящегося, всем для всех во спасение. Поверь, чадо мое, что чем бы мы ни страдали, во всем Христос является превосходным врачом души и тела. Достаточно иметь совершенное самоотречение, совершенную веру и преданность Ему без колебаний.

Ведь если наш сладкий Иисус так добр, милостив, благ, зачем отчаиваться? Мы просим Его о малом, а Он нам дает так много. Просим его об одном луче света, а Он нам дарует Себя - совершенный Свет, Истину, Любовь. Итак, смиряйся и всю свою надежду возлагай на Него. И поверь мне, говорящему правду, что с тех пор, как я стал монахом, сколько мне ни случалось болеть, совершенно не пекся о себе. И никому не позволял позаботиться о своем телесном здоровье, а всю свою надежду возлагал на Безмездного Врача.

И вначале мне было дано такое тяжкое испытание, что вся моя спина сверху донизу покрылась большими, как лимон, чирьями. И я стал как деревянный, не в состоянии согнуться. И я боролся со страданием, совсем не меняя ни фуфайку, ни другую одежду. Но надел на спину котомку и обошел всю Святую Гору. До тех пор, пока все они не лопнули и сами не потекли даже по ногам. И я не переодевался, как сказал, борясь и терпя страдания, и белье, фуфайка и ниже, стали толщиной в палец от жидкости, которая текла. И в отверстия ран помещался палец. И со мной ничего не случилось.

И до сего дня, какая бы болезнь меня ни посетила, я принимаю ее с большой радостью, ожидая, не принесет ли она мне вечный сон, чтобы я был с Господом Иисусом. Но не настал еще час. И все же он вскоре настанет. Смерть, которая для многих велика и страшна, для меня - упокоение, сладчайшая вещь, которая, явившись, сразу избавит меня от мирских скорбей. И я жду ее с минуты на минуту. Она воистину велика, но очень большой подвиг - поднять всю тяжесть мира сегодня, когда каждый требует исполнения всех заповедей от другого.

Таково наше время. Поэтому необходимо терпение, пока не умрем, не теряя стойкости. Посему мужайся, и да крепится душа твоя во всем, что бы с тобой ни случилось. Из‑за этого и из‑за всего я чуть живой. Прошу Бога забрать меня, чтобы я отдохнул. Очень прошу любовь вашу молиться обо мне. Ибо у меня много душ, которые просят моей помощи. И поверьте, что за каждую душу, которая получает помощь, я испытываю брань, которой она подвержена. И снова пишу это, ободряя вас, чтобы вы не боялись болезней, даже если мы будем страдать до конца своей жизни.

Ведь если Бог все время рядом, зачем ты беспокоишься? «О Нем живем, движемся» (Деян. 17:28). Он носит нас в Своих объятиях. Богом мы дышим, в Бога одеваемся, Бога осязаем, Бога вкушаем в таинстве. Куда ни повернешься, куда ни посмотришь - везде Бог: на небесах, на земле, в безднах, в деревьях, в камнях, в твоем уме, в твоем сердце.

И разве Он не видит, что ты страдаешь, что мучаешься? Пожалуйся Ему, и увидишь утешение, увидишь исцеление, которое исцелит не только тело, но в большей мере - страсти твоей души. Ты мне пишешь, что пока еще причастен своему ветхому человеку. А я говорю тебе, что у тебя нет еще ни капли от нового Адама, ты весь ветхий. И когда начнет в тебе образовываться новый Адам, я сам напишу тебе о путях образования нового человека, если буду жив.

Публикуется по книге: Преподобный Иосиф Исихаст. «Изложение монашеского опыта».